Мне было озарение: на сюжет «
Cléopâtre, la dernière reine d'Égypte» надо смотреть исключительно со слэшерской точки зрения. Так второй акт резко обретает хоть какую-то логику.
Исключительно извращённые рассуждения накрыты кокетливой простынкой в крупную клетку.
Таким образом, на все действия Марка Антония нужно смотреть с позиции того, что он принёс Цезарю клятву со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Во-первых, месть.
Антоний сначала хотел не откладывать сие увлекательное занятие. Но тут ему явился призрак Цезаря (внезапно!) и отговорил от этой затеи. Точнее, убедил, что тут нужно действовать тоньше и коварнее. Цезарь ведь хорошим стратегом был.
О том, что Антоний что-то замышляет, на его лице крупнейшими буквами написано во время создания триумвирата.
Во-вторых, свадьба.
Антоний опять же клянётся в верности "одному человеку". Но он тактично не называет его имени. Пусть смотрит он на Октавию - все его мысль о Цезаре лишь.
Октавия, кстати, это замечает. Недаром она трясёт Антония за нагрудник и пытается убедить его в своей искренней полезности.
В-третьих, Египет.
Тут, конечно, имеет место претворение коварного плана в жизнь. У Цезаря уже был опыт, как с Клеопатрами обращаться и какая из этого может быть польза, вот он и передал своё знание Антонию.
А спонтанно возникший разврат - это мелочи. Ну надо же солдату иногда отдыхать?
В-четвёртых, есть и более веская причина пребывания подле Клеопатры.
Цезарион. Искушение вырастить себе маленького Цезаря слишком сильно велико. О чём в первую очередь просит позаботиться уходящий на войну Антоний? Вот об этом самом.
Конечно, ЭТО Антонию приходится тщательно скрывать. Но внезапно возникшие чувства к Клеопатре никого не удивляют и при этом являются идеальной ширмой. (Поэтому Антоний и не слушает её - не имеет она над ним власти.)
Нужно только как-то объяснить его торжественное повешение трагичную гибель.
А само по себе наличие такой линии обосновывается банальным режиссёрским произволом. Ведь самый простой способ избавиться от двух конкурентов разом - свести их друг с другом.
Кажется, это тот редкий случай, когда живое исполнение на порядок интереснее студийного. Потому что там эмоции, настоящие.
Сложен и запутан ассоциативный ряд, но эта песня подозрительно цепляет.