Можно сколько угодно описывать концепцию мира и сам мир, персонажей и сюжетные повороты, стиль повествования и даже иллюстрации, но в итоге в памяти всё равно останутся детали. Особенно если они ухитрились одновременно и удивить новизной, и каким-то неведомым образом зацепить за живое.
Вот, например, подстерегло меня уже на шестьдесят шестой странице:

«…До сих пор молчавший мужчина прочистил горло… и плечи споривших этак ненавязчиво укутала тишина.
Асано Акира на первый взгляд не производил столь уж сильного впечатления. Да и на второй тоже. Сравнительно молодой самурай, советник Асано не отличался статью и ростом, был легок в кости, экономен в движениях. Линии его лица казались скорее породистыми, нежели элегантными.
Единственной действительно яркой, запоминающейся чертой были фамильные брови. Черные, острые, вразлет. Чудилось в них что-то неуловимо рысье. Брови взмывали к вискам, полностью меняя лицо. Женщине они подарили бы яркую, ни на что не похожую красоту, резким же чертам мужчины придавали тревожащее, отчетливо злодейское выражение.
Когда Акира из славного рода Асано начинал говорить, к нему прислушивались. Для человека, которого окончательно и бесповоротно хоронили шесть раз (причем на последнюю такую церемонию покойный умудрился организовать продажу билетов), благородный Акира обладал на диво живым, почти осязаемо давящим авторитетом.
…»

Эти брови меня потом преследовали до самого конца книги, а после неведомым образом просочились сквозь заднюю обложку и продолжили преследовать. Я представления не имею, как избавляться от этого очередного фетиша кошмара.
Хотя саму книгу мне всё равно хотелось бы рекомендовать всячески. Это, кстати, было «Ярко-алое» Анастасии Пафёновой.


От Басары — очередные страдания.

Во-первых, я никак не могу понять, как нужно использовать игру в качестве канона, если у каждого персонажа своя сюжетная линия. С точки зрения Иэясу Токугава убил Исиду, и это было крайне печально; с точки зрения Мицунари Исида убил Токугаву, и это было вообще ужасно... И, в принципе, можно брать за основу любую из этих версий. Или вообще то, как с точки зрения Хисахиде Токугава хорошо прожарился, а на спине Исиды вдруг появился отпечаток ноги сорок четвёртого размера.
Хотя при построении образа можно пользоваться любой линией. Но на сами события — не предшествующие, а текущие — опираться нельзя.
Как-то всё сложно.
Но интереснее.

Во-вторых, что-то у меня никак не получается выбрать между «Всё Понятно» и трагически отваливающими ушами.

Во-третьих, мангу я вообще читать адекватно не могу. Потому что каждый раз, когда на странице появляется Датэ в шлеме...
...я думаю не о Датэ в шлеме, а о батьке Широхиге (без шлема, но с усами). «Это ещё кто?», — так своевременно спрашивает Одноглазый Дракон.

В-четвёртых.
Могами Ёсиаки и правда родной дядя Датэ Масамуне.
Надо потщательнее подумать о их взаимоотношениях. Они просто обязаны как-то быть.