09.10.2011 в 20:42
Пишет Безумный Полип: Автор несостоятелен и вообще уже много раз уходил в реал. Почему не ушёл? Потому что из ванписофендома живыми не уходят.
Уйти и правда нельзя, но можно отойти в стороночку. И там радостно забить на ОТП и вообще всякие парочки и писать про тех, про кого раньше никогда и никто. Причём печально так и сурово.
Название (традиционно имеющее мало отношения к тексту): От насморка умирают.
Рейтинг: G?
Персонажи: Магеллан (и левые теоретические мужики, которые всё равно умерли).
Шесть сотен слов о вреде овощей определённого сортаДьявольский Фрукт даёт одну нечеловеческую способность, не больше и не меньше. Но вместе с этим он открывает почти бескрайние возможности, о которых ты раньше и помыслить не мог.
Впрочем, если ты служишь во Флоте, то для тебя всё куда проще: Дьявольский Фрукт – это быстрое и гарантированное повышение в звании. Потому что, как известно, простому солдату подобные силы не положены, а вот адмирала представить без них никак невозможно. А какой новобранец не желает поскорее стать офицером? Вот только даже самые закоренелые мечтатели не рассчитывают добиться цели путём обнаружения таинственного, покрытого многозначительными завитушками плода.
Себя Магеллан небезосновательно считал реалистом. Но и покоящийся в его руке Фрукт тоже был вполне реальным. Даже более чем реальным, потому что весил он куда больше, чем можно было предположить по виду, словно сочная мякоть скрывала внутри себя свинцовые косточки.
А еще Магеллану казалось, что Фрукт жжёт его ладонь. Ощущения были примерно такие же, как если бы он вдруг ощупал полный злобных рыжих обитателей муравейник. Было, конечно, не слишком приятно, но подобная мелочь не могла заставить его драгоценный плод уронить.
Вид Дьявольского Фрукта был Магеллану незнаком, но это его смущало мало. Разновидностей этих плодов существует великое множество, а описана лишь малая часть из них. К тому же всем известно, что главное не сама дарёная морским дьяволом способность, а то, насколько хорошо ты ею научился управлять.
Магеллан откусил от Фрукта без колебаний и почти сразу скривился, как только пурпурная мякоть коснулась его языка. Об отвратительном вкусе заветного плода он был хорошо осведомлён, поэтому, пытаясь подавить в себе отвращение, он старался отхватить кусок побольше и поглотить его не жуя. Позволить себе высунуть язык и разинуть рот в тщетной попытке избавиться от мерзкого привкуса Магеллан себе позволил лишь после того, как от Дьявольского Фрукта осталась лишь мясистая плодоножка.
Косточек внутри плода ему обнаружить не удалось: ни свинцовых, ни обычных.
Живот у Магеллана скрутило так неожиданно и резко, что он не выдержал и, скрючившись, упал на колени. Тут уж товарищи-сослуживцы, до этого момента почтительно наблюдавшие процесс приобщения Магеллана к избранным морским дьяволом, не выдержали и обеспокоенно подбежали ближе, окружили новоиспеченного фруктовика плотным кольцом, наперебой предлагая помощь.
Кто-то даже высказал предположение, что Фрукт был поддельным.
«Настоящим», – хотелось возразить Магеллану, но он не мог этого сделать из-за плотно сомкнутых губ.
Кто-то другой не слишком-то лицеприятно помянул всем известного дьявола и его заговоренные плоды, и Магеллан в этой тираде уловил пару своих любимых выражений.
«Я столько раз всуе проклинал дьявола, что он не удержался и ответил мне тем же, причём получилось у него куда лучше», – изо всех сил держался Магеллан за глупую мысль, пытаясь не потерять сознание от нехватки кислорода.
Кто-то третий предложил находящегося в не лучшем виде Магеллана бросить и уйти восвояси, но на него единодушно зашикали со всех сторон.
«Прислушайтесь к нему, умоляю», – хотел хотя бы прошептать Магеллан, но даже этого он не мог себе позволить.
Съевший Дьявольский Фрукт первое время совсем не владеет своими новыми способностями, он должен их развивать в течение долгого времени путем тренировок и самопознания. Однако узнаёт, каким именно даром наделил его плод, он тем или иным образом практически сразу.
И есть ещё одна вещь, на которую человек – не важно, фруктовик он или нет, – не способен. Он не может не дышать. Даже если он прекрасно осознаёт, что отныне у него в желудке бурлит смертельный и доселе никому не знакомый яд, а первый же его выдох обернётся крайне плачевно для столпившихся вокруг.
В какой-то момент разум Магеллана сдался перед напором инстинкта самосохранения.
Пурпурная дымка неплотным облаком окутала их в считанные секунды. И сам яд подействовал почти сразу.
Кажется, о повышении Магеллану можно было забыть. Потому что тем, по чьей вине пострадали товарищи, место не в высших офицерских чинах, а под трибуналом.