Одна и та же история

[lezoliren]

Название: Одна и та же история (аверс)
Рейтинг: G
Пейринг: Ода Нобунага / Мацунага Хисахиде
Жанр: teh drama

– Скучно...

– Скучно, – тянет Нобунага.
Подобная реплика в большинстве случаев звучит капризом избалованного ребенка, но только не когда дело касается владыки Овари. В его устах даже такая короткая фраза приобретает особые, внушительные интонации.
Каприз избалованного демона-повелителя Шестого Неба – это если не приказ, то по крайней мере зловещее предупреждение о каре за его невыполнение.
В другое время на такой зов бледной тенью из темноты выплыл бы Акети Мицухиде, одновременно с ним с другой стороны, жизнерадостно прыгая на одной ножке, явился бы Мори Ранмару… И только прекрасная и смертоносная Но-химе бы не пришла. Она бы просто придвинулась немного, выступая из-за спины супруга, и изящно наклонилась, не смея заглядывать Оде в глаза.
Но сейчас, когда в плане по захвату страны наступила ключевая стадия, во время которой требуется вывести из строя почти всех вражеских полководцев, в замке нет никого, кроме его хозяина.
И случайного гостя, заглянувшего полюбоваться на зачем-то захваченные в многочисленных сражениях трофеи. Который, конечно, считается союзником.
Формально считается.
Временно.
Пока не надоест. Или не ошибётся.
– Мацунага! – зовет Нобунага требовательно.
Тот не спешит на крик бежать, но все равно направляется к хозяину Овари. Заложив руки за спину, непреклонно выпрямившись, неторопливо и беззвучно переступая.
– Меня звали? – интересуется Хисахиде. Нобунага игнорирует этот вопрос.
– Скучно, – повторяет он. – Расскажи мне что-нибудь интересное.
Мацунага переводит взгляд выше, почти на потолок, изображая на лице задумчивость.
– Смешную баечку, глупую бордельную сплетню или поучительную историю с моралью? – уточняет он.
– Без разницы. Просто говори.
Об этом догадывается только по-женски проницательная Но-химе и, разумеется, никому в голову не приходит говорить вслух, но Оде нравится тихий и мягкий голос Хисахиде.
Просто по-человечески нравится.
Насколько к демону-повелителю Шестого Неба вообще применимо понятие «человечность».
– Я бы предпочел говорить о вещах, – осторожно предупреждает Мацунага. – Например, рассказать о долгой жизни одной из тех, что сейчас волею судьбы оказались в Овари и что мне столь великодушно было позволено изучить. Но я чувствую, что это следует приберечь для другого раза.
Мацунага медленно опускается на оказавшееся неподалеку от трона владыки Овари сидение (не иначе принадлежащее Ранмару), неторопливо расправляет вокруг себя полы длинной одежды и только после этого – впервые за день – обращается взгляд на Нобунагу.
Если очень-очень приглядеться, то в глазах Хисахиде можно увидеть легкий интерес. Если приглядеться еще лучше, на самом дне глаз Хисахиде можно обнаружить скуку и брезгливость.
Мацунага любит вещи долговечные, а зловещий демон-повелитель Шестого неба, чьё время кончится со дня на день, не может у Хисахиде вызвать даже жалость.
– Один влиятельный даймё, однажды заскучав… – начинает Мацунага издалека и делает небольшую паузу. Но Оде, кажется, и правда не так уж важна тема, и Нобунага благосклонно кивает, намекая на продолжение. – Спросил совета у одного из своих ближайших сторонников. На что тот ответил, что покидать родной замок можно не только с целью захвата земель или личной расправы над их бывшими правителями, и многословно описал, чем именно время от времени занимаются люди, собираясь вместе и посещая специально предназначенные для развлечения заведения.
Ода кивает задумчиво, словно может представить всё это продолжительное и красочное расписывание. Или словно и правда знает, как нечто подобное должно звучать.
– До этого момента наш даймё как-то не уделял должного внимания этой стороне жизни, не испытывал к ней интереса, хотя, разумеется, и знал о её существовании. Но сладкие, томные, сами собой льющиеся в уши речи его сторонника сумели задеть в глубине души даймё какие-то струны, о наличии которых никто не подозревал. И он не только согласился, но и поручил этому же стороннику себя сопровождать в столь занимательном походе. А отказывать этому даймё никто не смел.
Выражение лица Нобунаги в течение этого рассказа не меняется, но глаза его начинают понемногу темнеть.
Словно он начинает о чём-то подозревать.
– Поэтому сторонник лишь тихо поблагодарил за оказанную честь, склоняясь перед даймё ниже положенного, чтобы спрятать лицо и медленно расцветающую на нём улыбку. На самом деле он давно ждал подходящего случая. Выманить даймё из-за неприступных стен его замка, из колец хорошо обученной охраны, и паутины приближённых, из-под присмотра до умопомрачения верной супруги было заветной мечтой его сторонника. Настолько невозможной мечтой, что на её осуществление он никогда не рассчитывал, сосредоточившись на других планах. Он всегда думал, что остаться с даймё наедине в опустевшем замке, когда господин своим же приказом отошлёт всех прочих от себя, на порядок вероятнее, чем соблазнить его на маленькое приключение. И как минимум на два порядка – чем на поход в такое удобное место, куда вход открыт для всех и где присутствие постороннего человека не вызовет подозрения, и где специально обученные девушки пробираются под непробиваемые доспехи знаменитых воинов. И этих мастериц можно запросто купить не только с целью с увеселения или ублажения, но и склонить к аккуратному и тихому убийству дражайшего посетителя. А даже если она не справится, всегда можно и самому прийти на помощь.
На этом месте Ода обрывает монолог жестом. Терпение – это явно не одна из присущих ему черт характера.
– Этим рассказом ты хочешь мне сказать, что однажды предашь меня? – проницательно уточняет Нобунага, небеспричинно принимая повествование на свой счёт.
Не отвечать на прямой вопрос демона-повелителя Шестого Неба довольно опасно.
Говорить ему в лицо нечто подобное просто самоубийственно.
Многозначительно промолчать… тоже не лучший выход.
– Я говорил не о себе, – уклончиво тянет Хисахиде. – Вам разве так не показалось?


Название: Одна и та же история (реверс)
Рейтинг: G
Пейринг: Катакура Кодзюро / Датэ Масамуне
Жанр: humor

– Я надеялся, что никогда больше не произнесу этих слов...

– Я надеялся, что никогда больше не произнесу этих слов, – Катакура вздыхает, – но вы, Масамуне-сама, ведете себя недостойно даймё. И очень, очень этим огорчаете Кодзюро.
Датэ от него лишь отмахивается.
– Мне приходится это делать для того, чтобы ты всё сам услышал.
– Не стоит так утруждать себя. Вы же знаете, что я в любой момент готов, – выражение лица Кодзюро чуть меняется, приобретая долю торжественности, – безоговорочно поверить вам на слово.
Масамуне кривится.
– Но при этом у тебя будет такая… многозначительная физиономия, что лучше бы я тебе ничего не говорил.
– Маса… – пытается возмутится Катакура, но ему затыкают рот.
– Если ты будешь шуметь, – шевелит бровью Датэ, – то нас обнаружат. И о моем «недостойном даймё поведении» узнают все, а не только ты.
Кодзюро прожигает господина испепеляющим взглядом, но это тоже не возымает должного эффекта, потому что Драконы, даже если они Одноглазые, возмутительно огнеупорны.
– Просто слушай, – шепчет Масамуне прямо на ухо своему Правому Глазу, одновременно с этим прижимая его ухом другим к щели в рассохшихся досках. – Если будет что-то интересное, перескажешь мне потом.
Катакура украдкой вздыхает – куда тише, чем если бы выражал всё своё возмущение сложившейся ситуацией, – и прислушивается.
Голоса за стеной ему знакомы все до единого, поэтому ему не составляет труда различать говорящих. Правда, обычно он привык их слышать за спиной.
– А недавно, – очень вовремя для подслушивающих господ начинает Буншичи, – Катакура-сама был в борделе.
Кодзюро мысленно благодарит Датэ за всё ещё неубранную с его лица ладонь, потому что подступивший к горлу возмущённый кашель прозвучал бы слишком отчётливо в повисшей тишине.
– Не может такого быть! – горячо возражает Ёсинао. – Катакура-сама?
Кто-то ещё поддерживает его неразборчивым, но выражающим согласие бормотанием, а Саманоске ещё и аргумент приводит:
– Катакура-сама бы никогда не отправился в одиночку… даже в подобное место!
– Конечно, один бы он не пошёл, – соглашается с аргументом Буншичи. – Это его хитто с собой позвал. Он ведь может? – к концу вопроса голос повышается, и все остальные окончательно притихают, признавая несомненную правоту говорящего.
Масамуне – может. Всё может, и это даже не обсуждается.
– Так вот, – пытается ещё раз начать рассказ Буншичи, уже учитывая внесённые возражения, – однажды хитто и Катакура-сама были в борделе. Потому что Катакура-сама проницательно заметил, что заскучавшему хитто требуется новое развлечение, а тот, конечно, не захотел наслаждаться им в одиночестве.
Рассказчик нарочно делает паузу, давая осмыслить новую подробность, и до уха Кодзюро доносится совсем тихое, но такое знакомое «А мог бы и нас позвать…» Магобе.
– Но так оказалось, что одна из местных девушек оказалась не только лучшей в искусствах удовлетворения гостей, но и обученной куноити. И имела весьма нехорошие намерения.
– Хитто подобным не проймёшь! – перебивает Ёсинао.
– Но в бордель с проверкой наведаться всё равно надо, – вносит предложение Саманоске, но его обсуждение и всеобщее одобрение решают немного отложить.
Буншичи продолжает:
– Хитто, конечно, не позволил себя подобным коварным приёмом одолеть. Даже больше: он сумел поймать несостоявшуюся убийцу и спросить, кем именно она была к нему подослана. А она ему почти сразу ответила… – он делает многозначительную паузу, давая каждому время придумать версию на свой вкус, – что ей заплатил никто иной, как Катакура-сама.
Все синхронно вздохнули.
– Не может такого быть! – возражает Ёсинао ещё горячее, чем в прошлый раз. – Катакура-сама?
– Катакура-сама бы никогда не покусился на хитто… тем более не стал бы для этого использовать женщину! – снова поддерживает неоспоримым аргументом Саманоске.
– Конечно, хитто подобной клевете и не поверил, – даже не думает спорить Буншичи. – Тем более что сам Катакура-сама не замедлил к нему явиться незамедлительно, как только расправился со второй напавшей.

Кодзюро пользуется тем, что Датэ с течением времени понемногу ослабляет хватку, и немного отодвигается от дощатой стенки.
– Когда это такое было? – шёпотом интересуется он.
– Не знаю, – пожимает плечами Масамуне. – Я сам удивился количеству подобного рода сплетен, среди которых бордельные пользуются особой популярностью. И захотел, чтобы ты тоже это услышал.
– С какой это целью? – подозрительно уточняет Катакура.
Одноглазый Дракон подмигивает.
– Как ты относишься к идее сделать эти россказни чуть более правдивыми?