[lezoliren]

Был такой вдохновляющий арт:

Но вылился он во что-то не то...

Если прижаться голым животом к теплой шершавой коре и практически улечься на низко склонившийся к реке ствол дерева, то протянутой рукой можно будет коснуться воды – и Саске пропускает сквозь пальцы прохладные струи и мелких серебристых рыбок. То, что сейчас он будто бы безоружен и почти не одет, на его навыки синоби совершенно не влияет, и видимая расслабленность и прикованный к толще воды взгляд не мешают ему следить за происходящим вокруг. Сарутоби не нужно смотреть вокруг для того, чтобы быть уверенным, что поблизости никого кроме Юкимуры нет, или для того, чтобы обнаружить, что последний закончил плескаться на мелководье и теперь «бесшумно» подкрадывается к синоби.
Любому другому Саске не дал бы так к себе приближаться, как минимум оглянувшись, но данна – это особый случай, даже если Санада решил подшутить. Поэтому Сарутоби лишь незаметно приподнимает уголки губ и чуть напрягается, готовясь принять на себя какую-нибудь мальчишескую выходку вроде удара мокрой ладонью по пояснице, полной пригоршни воды на шею или даже попытки уронить в реку целиком. Но этого не следует – заготовленная вода проливается мимо – и Саске достается лишь мягкое касание к плечу. Одно, другое, потом влажные пальцы перебираются на спину – прикосновения очень легкие, будто нерешительные, словно Юкимура вдруг открыл для себя что-то новое и теперь изнывает от любопытства, не зная как правильно к этому подступиться.
Пальцы рисуют на коже рваный узор, и синоби с легкостью читает его.
– Это шрамы, данна. Это просто шрамы.
Молодой Тигр удивлённо распахивает глаза шире, словно впервые слышит о чём-то подобном, и неосознанно поводит плечами, будто на них даже во время купания давит тяжёлая защита.
Доспехи командующих собственными армиями и правда обычно весьма хороши собой и достаточно надёжны, но сказать, что это именно они уберегают своих носителей от ран, всё-таки нельзя. И Санада, практически всегда бегающий с душой и животом нараспашку, одно из лучших этому подтверждений. Конечно, молодой Тигр уже достаточно силён и умён для того, чтобы выходить невредимым из битвы с простыми людьми. Но в то же время он не раз попадал под яростные выпады Драконьих Когтей – Сарутоби лучше всего запомнились три глубоких пореза от плеча до пояса, и ещё один до ужаса точный удар над сердцем.
В те разы Саске сам перевязывал Юкимуру, боясь не донести данну до врача, а потом старался выполнять поручения Такеды побыстрее и возвращаться поскорее, чтобы на всякий случай быть рядом. Ну и беспокоился, конечно, жутко, как только один человек может волноваться за другого.
А после страшно удивлялся, когда Санада с едва поджившими ранами выползал к наставнику, не чувствуя никакой угрозы своей жизни. И Синген привычно воспитывал его тяжёлым кулаком, впечатывая в крошащиеся от подобного обращения каменные стены спиной с такой силой, что остатки бинтов срывает ветром, и точно зная, что с воспитанником от этой «ласки» ничего не случится.
Словно тоже вспомнив об этих случаях, Юкимура рассеяно проводит ладонью по собственной груди. Но кожа там идеально гладкая, без малейшего следа прошлых ран.
– А почему у меня не так? – спрашивает Санада, и выглядит он при этом ещё моложе обычного, сущим ребёнком, который ещё ничего не знает об окружающем мире и не стесняется обо всём подряд спрашивать. Сейчас ему либо придётся объяснять, чем он (и некоторые другие) отличаются от обычных людей, либо…
– У вас, данна? – Сарутоби спрыгивает с дерева и становится рядом с Юкимурой, почти вплотную. – Шрамы тоже есть, просто не такие заметные.
Никаких следов не видно, но всё-таки они есть. И если прижаться губами – туда, над сердцем, – можно почувствовать под кожей горячий комок.
Отпечаток не на теле, но на душе.


А вдохновляющих артов надо в любом случае больше.

UP!

Вдохновляющий арт, не имеющий к тексту ну совсем никакого отношения

Сарутоби и Фума

Когда господин упадет от усталости или ран, Саске должен будет вынести его из боя. Но если данне в поединке будет угрожать смертельная опасность, вмешиваться Сарутоби запрещено. Впрочем, он ведь не воин, ставящий честь куда выше жизни, а всего лишь синоби, и подобный приказ, возможно, сможет нарушить.
Хотя – Саске не сомневается, – необходимости в подобном не возникнет. Часто бывает, что бой начинают двое сильнейших, а позже к ним присоединяются и целые армии, но в этот раз никто, кроме Санады и Датэ, оружие не обнажит.
Конечно, это ведь не сражение за земли или что-то подобное, где проигравший теряет слишком много. Это просто очередное выяснение отношений между двумя молодыми людьми, которое в принципе больше никого не касается. А то, что и Масамуне, и Юкимура пришли на встречу в сопровождении не слишком больших, но весьма боеспособных отрядов, – это лишь попытка друг перед другом лишний раз покрасоваться.
Сарутоби мимоходом отмечает, что воины из Каи лучше вымуштрованы и прекрасно держат строй, но люди Одноглазого Дракона щеголяют новым вооружением и могут быть весьма опасны даже поодиночке. Присматриваться внимательнее синоби некогда – короткий обмен дежурными фразами и откровенными, многозначительными взглядами завершается, и одно из горящих алых копий скрещивается с искрящимся Драконьим Когтем.
Саске знает, что в данный момент данне ничего не грозит, но всё равно пристально наблюдает за поединком. Интересно, что молодой Тигр в подобном противостоянии нашёл, что приводит его в такой буйный восторг каждый раз, когда в поле зрения появляется Датэ? Не обученному драться синоби, кажется, этого никогда не понять.
Эмоции всегда предельно искреннего Юкимуры выплескиваются через край, в ухмылке Масамуне тоже сквозит восторг и странная нежность… а Сарутоби может им обоим разве что позавидовать. Он так не умеет. Убить врага одним точным ударом – это запросто, но нет того, с кем можно затеять поединок.
Просто нет.

Тигр из Каи сам решает, что делать со своими вещами. Если Сингену вдруг кажется, что старинный, фамильный, обладающий чудесными свойствами доспех не стоит жизни нескольких человек из соседней провинции, то Такеда имеет полное право единоличным распоряжением отдать его в качестве выкупа. Но это, конечно, ценности и важности реликвии никак не уменьшает, и вовсе не означает, что Сингену не важны какие-либо материальные ценности.
Но тот, кто не смог получить столь желанное сокровище хитростью, может попытаться попросту его выкрасть.
Заметить незваного гостя практически невозможно, ведь считающийся лучшим из синоби умеет практически растворяться в воздухе. Но Сарутоби натренирован чужое присутствие чувствовать, даже если враг незаметен глазу. И Саске вовсе не собирается позволять кому бы то ни было хозяйничать в доме Такеды и покушаться на имущество Тигра.
Сложно сказать, когда Фума обнаружил другого синоби, ещё сложнее рассмотреть то движение, которым он вытянул из-за спины короткий клинок – и первый удар Сарутоби едва не пропускает, успев уклониться в последний момент, а второй не слишком ловко парирует собственным оружием. Сложно сказать, о чем думает Котаро, когда его лицо почти полностью скрыто, но короткая напряженная пауза прерывается целым градом ударов, каждый из которых должен оказаться смертельным. Саске отбивается, пусть и с большим трудом, но некоторое количество царапин всё равно получает. Глубоких, болезненных, но не слишком опасных порезов.
А потом на шум является лично Синген, и Фума решает отступить, отпрыгивает на несколько шагов и практически сразу растворяется в тенях. Возможно, чтобы вернуться в другой раз, получше подгадав момент.
Сарутоби в этот момент может думать только о том, что должен обязательно стать сильнее и искуснее, чтобы в случае следующей встречи показать себя лучшим образом.
Кажется, нечто подобное и чувствует Юкимура по отношению к главе клана Датэ.